– Слышь, Гердень, а куда мы идем?
– Я не знаю.
Не фига себе ответик. Я просто выпал в осадок.
– Это типа, куда ты ведешь нас, не видно не зги.
– Идите за мной, не волнуйте мозги.
– А закончится все примерно так. Куда ты завел нас, Сусанин Иван?
– Пошли бы вы на фиг, я сам заплутал. Так, что ли?
– Я не знаю, о ком ты говоришь, но могу ответить. Я знаю дорогу, куда она приведет мне не ведомо.
– Это как?
– Да очень просто, мне говорят куда идти, туда и иду.
– А кто тебе говорит? Я здесь кроме нас никого не вижу.
– Для того чтобы слышать, не обязательно видеть. Путь мне боги указывают. А то возился бы я тут с вами.
– Слушай дедунь, ты вот только одолжение не делай, не нравится, так вали на все четыре стороны. А то рожи корчит тут, только настроение все испортил.
Волхв остановился, выпучил на меня свои бельма, и только рот разевает, как рыба, выброшенная на берег. Ишь ты дыхало ему как перехватило.
– Ты это, успокойся, а то еще Кондратий обнимет, а нам яму капай. – Поддал я ему парку, как говорится. А что нечего тут из себя кренделя строить.
Он еще немного постоял, половил ртом воздух. Раздулся слегка от негодования, но потом ничего, вроде успокоился даже, причем так ничего и не сказал. Видно слова знакомые от злости позабывал. Развернулся, прошел еще метров двести, и плюхнулся под деревом.
– Привал что ли? – Спросил я волхва.
Он молча кивнул головой и отвернулся. Ой-ой, какие мы обидчивые. Вот не фиг было себя так вести, сейчас бы и не обижался ни на кого. Да и вообще, мне на его обиды, плюнуть и растереть. Тоже мне, кисейная барышня. Правда, Жила моего отношения к Герденю не разделял. Только мы все расселись под деревом, как он тут же полез в свой заплечный мешок, и стал доставать оттуда еду. И что меня слегка задело, предложил сначала волхву, а только потом мне. В другое-бы время, я на это и внимания не обратил-бы, а тут почувствовал, что начинаю злиться. Нехорошо это, со злости можно абы чего
натворить, потом самому стыдно будет. Я встал и пошел в лес.
– Арт, ты куда? – Крикнул мне в спину переполошившийся Жила.
– Пойду, осмотрюсь. – Не оборачиваясь, ответил я ему. – Ужинайте, я скоро.
Вот ведь не удержался. Теперь Жила себя виноватым чувствовать будет, хотя все правильно, сначала стариков покормить, а уж потом и самим можно. Старость нужно уважать, ведь сами когда-нибудь такими станем. Хотя почему когда-нибудь, жизнь коротка, оглянуться не успеешь, а часы твоего бренного существования подходят к концу. И руки не такие сильные, и ноги еле держат, да и спину ломит, и еще болезней целый букет, наследство от безалаберной молодости. От этих дум мне стало не хорошо. Вот чего я на него взъелся? Ну, бурчит там себе что то, пусть и бурчит, я, что от этого рассыплюсь что ли. Раньше такой вспыльчивости за собой не наблюдал. Что то я подозрительно нервный, а это в жизни воина не то, что минус, это считай погребальный костер. Походив еще немного вокруг, я вернулся на место стоянки. Перекусив куском вяленого мяса с луком, и запив водой. Я подошел к волхву, положил ему руку на плечо и извинился.
– Гердень, ты прости меня. Не прав я.
– Да что уж там, сам виноват. Гордыня, наш самый сильный враг. Трудно ей не поддаться, вот и я не смог устоять. – Опустив голову и глядя в костер, печально сказал Гердень.
Мы с Жилой разбили ночь, кому сколько дежурить. Притушили костёр, а то в ночи его будет видно издалека. Дикий зверь нас обойдет, боятся звери людей, вот лиходеи пожаловать могут. Хотя мало разбойничков по Руси шныряет, но нет-нет, да и встретятся. Воровство да разбой, самое тяжкое преступление. Убийца, вирой откупиться может, если родня согласится. А вот ворам и разбойникам один путь, плаха. Поэтому в Русских городах и селениях замков нет, а на столе еда оставлена, если хозяева отлучились. Мало ли путник с дороги завернет, так чтобы не ждать хозяев, когда те вернутся, мог спокойно поесть, и отдохнуть. Такое поведение славян изумляло представителей других народов. Но для нас это было всего лишь нормой жизни. Так поступали предки, и не стоит нам менять их обычаи.
Ночь прошла спокойно, без всяких происшествий. Так что утром, отдохнувшие и повеселевшие мы продолжили свой путь. Мы немного поболтали с Герденем, оказалось он не настолько стар, как выглядит. Длинные волосы и густая борода, не позволила сразу рассмотреть его лицо, да в принципе никто и не присматривался. Хотя по тому, как он бойко вышагивает по тропе, можно было, и задуматься, а сколько лет этому старцу столь резво шевелящему ногами. Как оказалось, его сдернули с насиженного места, и отправили неведомо куда. Такое никому не прибавит настроения. Но спорить с богами, что мочиться против ветра, сам себя и обольешь. Так что, хочешь, не хочешь, а в путь отправляйся. Вот отсюда, и выросла его недовольная мина, на которой я подорвался. Мы немного позубоскалили на эту тему, отчего на душе стало намного спокойнее. Не друзья конечно, но уже и не смотрели друг на друга волком. Вдруг Гердень остановился, лицо его как будто окаменело. Если честно, меня от столь резкой перемены пробил озноб. Мы с Жилой стояли рядом, переглядывались и не понимали, что нам делать.
– Нам туда. – Вдруг резко придя в себя, указал в какую сторону идти Гердень.
– Слушай, а что это только что с тобой, было? – не удержался я от вопроса. – Я даже испугался.
– Ничего странного, такое бывает. – Дрожащими губами ответил Гердень. Видно общение с высшими, не сахар, если его так колбасит. Да уж занятие не из веселых, я вспомнил свою встречу с Велесом, и меня передернуло.
– А что в той стороне?
– Толком не знаю. – Ответил Гердень.– Но надо торопиться. Там на месте и разберемся.
Ну, в сторону так в сторону. Неприятно немного, словно тебя за ниточки дергают, но и спорить не хочется. Примерно через полчаса мы вышли к небольшому поселку. Недалеко от него толпились люди. Что то там происходило, но что именно разобрать было трудно. Мы еще были на приличном удалении.
– Давайте быстрее. – Переходя на бег, крикнул Гердень.
– Да чтоб тебя, – процедил я сквозь зубы и припустил следом.
Подбегая, я увидел поленницу дров, видать хоронить кого то собрались. Рядом два мужика яму роют. Интересно зачем? Да рогатый его знает. Может у них порядки такие. От толпы отделились трое и двинулись нам на встречу. Со стороны все как то глупо выглядит. Трое бегут, трое навстречу идут не торопливо, идиотизм.
– Добрый день, люди добрые. – Поприветствовал нас дородный мужик. Видно представитель местной власти.
– И вам того же. – Переходя на шаг, ответил я. – А что у вас тут происходит? – в принципе это как бы не мое дело, но с чего-то нужно разговор начинать. Гердень не обращая внимания на мужиков, посеменил дальше.
– Да вот убийцу судим. – Ответил на мой вопрос мужик, провожая глазами волхва.
– Да, стерву, ночью мужу горло перегрызла. – Поддержал его другой.
Ну, тогда понятно, для чего яма. Сначала ее живой закопают, а над ней уже погребальный костер для мужа разведут. Может это и жестоко, но такие законы. Жены редко переживают своих мужей. Ну, разве, что княгини да боярыни могут позволить себе жизнь вдовы. Для простолюдинки лучше уж лечь рядом с мужем на погребальный костер, чем влачить вдовье бремя. Ну а если жена на мужа руку подняла, тут один закон, смерть. Понимаю, может жизнь ее была не сахар, но по большому счету, всем глубоко фиолетово на чью то семейную жизнь. Это внутреннее дело супругов. Конечно, бывает по-разному. Бывает, что родичи вступаются за свою дочь, тогда уже все решается миром. Жена может уйти от мужа, выплатив ему виру, но тогда выйти повторно замуж ей уже не светит. Но это, все же выход. А здесь, если все так плохо, почему родичи не вмешались? Теперь женщину от смерти может спасти только чудо
– А родичи куда смотрели? Как они до такого допустили.
– Так это, сирота она. Нема у ней никого.– Ответил мне тот, что обозвал девицу стервой. Главный из них нахмурился и грозно повел очами на говорившего. Тот тут же осекся и умолк. Тут я заметил Герденя, который вел за руку сильно избитую девушку. Когда они подошли ближе, то я смог ее рассмотреть лучше. Почти ребенок, не больше пятнадцати лет. За ними следом шла молча вся толпа. Насколько я понял, это и была убийца, и позволили ей куда то идти, только потому, что страх перед волхвом был сильнее.
– Перед тобой убийца, но боги решили, чтобы мы разобрались, справедлив ли приговор. – Сказал Гердень глядя мне в глаза.
От этих слов, собравшийся вокруг народ стал похож на потревоженный улей. Правда, о чем они там переговаривались, мне было все равно. Вот блин, опять попал в переделку. Мне только роли судьи не хватало.
– Что тут разбираться, она мужа убила и так ясно наказание только смерть. – Выкрикнул кто то из толпы. Народ тут же загудел в поддержку. Не обращая на этот галдёж внимания, я обратился к девчушке.
